Министр внутренних дел Эстонии Март Хельме объяснил порталу Baltnews.ee, почему он выступает против приезда украинских рабочих в страну на сезонные работы.
Глава МВД, лидер эстонской Консервативной народной партии (EKRE) Март Хельме считает, что если республика впустит на сезонные работы украинских мигрантов для сбора клубники, то в ней может случиться всплеск заболеваемости коронавирусом.
«Украина является государством, где ситуация с Covid-19 не такая, чтобы мы просто так могли оттуда брать людей. Потому что Эстония предприняла очень серьезные усилия, чтобы выйти из кризисной ситуации. И если мы снова ввезем болезнь из третьих государств… Сколько это будет стоить жителям Эстонии, сегодня сказать невозможно. И мы, конечно, этого делать не будем», — отметил министр.
Ранее Март Хельме заявил, что Эстония не может «обменивать национальное государство на несколько тонн клубники». Он считает, что если государство не ограничит миграцию «заробитчан» в Эстонию, то очень скоро размер украинской диаспоры достигнет числа жителей Таллина. Хельме возмутился тем, что в стане практически не остается собственных специалистов: «Теперь выясняется, что мы ничего не можем сделать без украинцев».
Министр сельской жизни, член EKRE Арво Аллер заверил, что правительство заинтересовано в комплексном решении проблем страны. По его словам, что цель властей — добиться развития села и одновременно устроить безработных эстонцев.
«Я все-таки считаю, что иностранная рабочие — не панацея, которая разрешит проблемы села. Уже сейчас в Эстонии свыше 30 тыс. зарубежных рабочих», — отметил Аллер.
Между тем представители эстонских фермеров требуют, чтобы правительство отменило ограничения как минимум для 1,5 тыс. украинских рабочих. Они беспокоятся, что в этом году будет некому собирать 2 тыс. тонн клубники.
Обозреватель портала RuBaltic.ru Александр Носович пишет, что невинный вопрос сбора клубники оказался в эпицентре политической жизни Эстонии. «Одни эстонцы требуют вернуть к лету на клубничные поля украинских чернорабочих, другие призывают собирать урожай своими силами и вообще не отдавать эстонские рабочие места иностранцам. Традиционно поставлявшая неквалифицированную рабочую силу на Запад Эстония оказалась на перепутье: не принимать инородцев на эстонской земле либо поддерживать экономику за счет гастарбайтеров. „Они порядочные, честные и старательные — хорошие работники. Они приезжают сюда зарабатывать деньги, в которых нуждаются их семьи, и довольны зарплатой, которую готовы платить любители клубники в Эстонии. Дело не в национальности, а в трудолюбии и желании. Эстонцы счастливы, когда имеют возможность наслаждаться собранной проворными руками украинцев эстонской клубникой, выросшей в эстонской земле“, — написали эстонские фермеры в открытом письме министру сельского хозяйства Эстонии и призвали вернуть на клубничные поля украинских заробитчан», — рассказывает Носович.
«Владельцы сельхозугодий пишут, что тонны клубники могут сгнить на полях из-за безответственности политиков, которые лишили фермеров сезонных рабочих. Если эстонские власти хотят в этом сезоне клубники, они должны либо сами идти ее собирать, либо пустить на плантации полторы тысячи гостей с солнечной Украины. Потому что безработные граждане Эстонии за ту зарплату, что им предлагают на сборе клубники, в прямом смысле спину ломать не станут. Тема форсированного возвращения в поля чернорабочих из Восточной Европы (в самой Восточной Европе — из стран Восточного партнерства во главе с Украиной) злободневна практически для всех стран ЕС. И на западе, и на юге Европы в последние недели думают, какое из двух решений будет меньшим злом: досрочно открыть границы для гастарбайтеров и подвергнуть себя риску второй волны коронавируса или оставить границы закрытыми для сезонных рабочих и тем самым еще сильнее подорвать свою экономику. Однако для Эстонии вопрос намного масштабнее», — констатирует политолог.
По его словам, прибалтийская республика пытается определиться, чего она больше хочет: стать развитой западной страной, растущей за счет иностранной рабсилы, либо остаться «Эстонией эстонцев», в которой все рабочие места забронированы для представителей титульной нации.
«За второй вариант выступают правящие эстонские ультраправые, лозунг которых на сегодняшний день можно определить как „клубнику — эстонцам!“. „Я считаю, что мы не можем обменять наше государство на несколько тонн клубники. Для этой проблемы необходимо найти другое решение“, — заявил министр внутренних дел Эстонии, лидер Консервативной народной партии (EKRE) Март Хельме. Скандальный лидер националистов обращает внимание на то, что в Эстонии сейчас находятся 50 тысяч иностранцев с рабочими визами. „Столько же жителей, например, в Пярну. А теперь выясняется, что мы ничего не можем сделать без украинцев. Не можем собирать клубнику, не можем заниматься сваркой, не можем строить. А скоро мы, видимо, не сможем без украинцев выпускать газеты, делать телепередачи“, — возмущается Хельме. В этом заявлении звучит неизбывный страх эстонских националистов перед инородцами, которые опять понаедут и отнимут у эстонцев их эстонскую землю. Из-за этого страха невинный клубничный вопрос оказался в эпицентре общественно-политической жизни. Эстония столкнулась с трудноразрешимой для себя дилеммой», — отмечает Александр Носович.
Он добавляет, что, с одной стороны, деградация гигантской Украины вследствие ее «европейского выбора» дает постсоветской республике, традиционно поставлявшей более богатым и платежеспособным неквалифицированную рабочую силу, войти в «элитный» клуб стран, которые сами принимают у себя гастарбайтеров. «С другой стороны, будит затаенные фобии маленького исчезающего народа. В мире осталось менее миллиона живых носителей эстонского языка. Эти носители вдобавок эмигрируют в соседнюю Финляндию и Западную Европу, где со временем ассимилируются и забывают свое эстонское происхождение. В таких условиях принимать в стране десятки тысяч выходцев с Украины просто небезопасно, как бы ни было при этом приятно потомкам немецких и шведских крепостных ощущать себя плантаторами — владельцами добровольных рабов. Так что „клубника“ вызывает в Эстонии нешуточные страсти. Одни эстонские политики заявляют, что нет в Европе таких развитых стран, которые собирали бы клубнику руками своих граждан, без гастарбайтеров. Другие кричат про спасение эстонского национального государства, которое уничтожают фермеры-либералы, предающие свой народ за клубнику», — иронически пишет Носович.
По его словам, нечто подобное эстонское общество переживало полвека назад, когда Советский Союз задался целью модернизировать Эстонскую ССР, превратив ее из отсталой аграрной республики в «витрину социализма» с высокотехнологичной крупной промышленностью, самой современной инфраструктурой и комфортной городской жизнью.
«Быстро создать все это силами одного местного населения было невозможно, поэтому Таллин стал центром трудовой миграции из других союзных республик. Больше всего в Эстонию переехало рабочих из РСФСР и…Украинской ССР. Эстонцы, как и сегодня, оказались перед дилеммой. С одной стороны, им очень нравилось менять неотапливаемые хутора с удобствами во дворе на теплые и комфортные городские квартиры. С другой стороны, с каждым годом нарастало раздражение на понаехавших „советских оккупантов“ славянского происхождения, из-за которых Эстония перестает быть эстонской. После выхода из состава СССР в 1991 году пришедшие к власти эстонские националисты решили эту проблему просто, быстро и радикально. Они лишили гражданства Эстонии всех ее жителей, прибывших в страну после 1940 года. Новоявленные „негры“ (так в просторечье прибалтийские русские стали называть неграждан Латвии и Эстонии) были поражены в фундаментальных правах и поставлены перед выбором: „валить в свою Россию“ (вариант — на свою Украину, в свою Беларусь и так далее) или оставаться жить в Прибалтике на положении „людей второго сорта“. К такому же радикальному и основанному на нарушении прав человека решению проблемы одновременно необходимых и ненавистных на эстонской земле украинских заробитчан националисты Эстонии могут прийти и сегодня. Мнение Европы по поводу соблюдения ее ценностей их уже не волнует, а на само по себе учение о правах человека им всегда было просто плевать. Вся постсоветская история стран Прибалтики тому доказательство», — заключает Носович.
